Посвящается памяти бойцов и командиров 8-го кавалерийского корпуса, участвовавших в февральских боях 1943 г. за освобождение города Ворошиловграда
С архивной фотографии, изготовленной в Москве (датированной 1936 г.), смотрят на нас счастливые улыбающиеся лица семьи Берёзко. В военной форме с петлицами капитана старший брат – Берёзко Андрей Васильевич – Андрюша, так обращались к нему в письмах близкие люди. Рядом с ним в штатском Захар – брат, только что закончивший курсы подготовки младшего комсостава. Улыбающаяся Лиза – Елизавета Яковлевна Берёзко (Трубкина), жена Захара Васильевича, поддерживает сыночка Борю. Справа на столик облокотилась Клавдия Ивановна – жена Андрея Васильевича.
Знали ли все эти люди тогда, в далеком 1936 году, какие страшные испытания омрачат их счастливую жизнь? И уж точно мы никогда не узнали бы, как переплелась судьба человека в военной форме с этой фотографии с историей города Луганска.
Без малого 80 лет назад, а именно 14 февраля 1943 г., в ходе Ворошиловградской наступательной операции (29.01 - 18.02.1943), войсками 3-й гвардейской Армии Юго-Западного Фронта (3 гв.А ЮЗФ) был освобожден г. Ворошиловград (ныне Луганск). Архивные документы и публикации в подробностях описывают события взятия города, однако участие в этих боях 8-го кавалерийского корпуса (8 кк) из состава 3 гв. А остается малоизученной темой и представляет большой интерес для исследователей.
На южной окраине Ворошиловграда расположено большое село с красивым названием Роскошное. Возникло оно в послевоенные годы, объединив в себе пять деревень. На военных картах РККА и Вермахта деревни Роззалиновка, Петровка, Васильевка, Коммуна им. Ворошилова, Знаменка отмечены как важные стратегические высоты по обеим берегам реки Ольховки, так называемые «южные ворота» города.
6 февраля 1943 г. 279-я стрелковая дивизия (279 сд), усиленная танками 2-го танкового корпуса (2 тк) и другими подразделениями 3-й гвардейской армии, вслед за пос. Тельмана овладела Васильевкой, Петровкой, Роззалиновкой и предприняла первые атаки на Ворошиловград.
7 февраля сложилась тяжелейшая ситуация. Противник контратаковал, чтобы закрыть прорыв в линии фронта. Советские подразделения в районе мелькомбината, Тельмана, Роззалиновки, Петровки и Васильевки организовали круговую оборону. Брешь в линии фронта сжималась. В этот узкий, простреливаемый коридор 8 февраля с боями вошел 8-й кавалерийский корпус генерал-майора Борисова Михаила Дмитриевича. В авангарде 112-я Башкирская кавалерийская дивизия (112 кд, командир генерал-майор Шаймуратов Минигали Мингазович). 9-го февраля к окраинам Ворошиловграда также с боями подошли 21-я горно-кавалерийская дивизия (21 гкд, командир генерал-майор Якунин Николай Петрович), 55-я кавалерийская дивизия (55 кд, командир полковник Чаленко Иван Терентьевич) и корпусная артиллерия с приданными частями (командующий артиллерией полковник Головановский Ричард Иванович).
Боевой путь 8 кк на Луганщине отмечен многими братскими захоронениями (точной цифры нет, т.к. остаются неизвестные). Одно из них расположено на ул. Свердлова в с. Роскошное (быв. Васильевка). Здесь похоронены офицеры 112-й Башкирской кавдивизии 8 кк полковник Берёзко Андрей Васильевич – заместитель командира дивизии (погиб официально 09.02.1943), техник-интендант I ранга Волоцков Степан Лукич (надписан как «Волоцкий») – нач. продфуражного снабжения 313 кавполка (погиб 10.02.1943), первый помощник инспектора кавалерии ЮЗФ – подполковник Палюнас Станислав Рохович (погиб 10.02.1943).
Как и в каких обстоятельствах погибли эти люди? Ответ на этот вопрос открывал перспективу исследования участия в боях за город 8 кавкорпуса. Большой удачей для поисковиков стала хранящаяся в музее Роскошнянской школы объяснительная записка жительницы села Роскошное следующего содержания:
«Лутугинскому Райвоенкомату от жителя с. Роскошное Иваненко Евдокии Александровны
Сведения, о которых я знаю за погибшего подполковника Берёзко.
В 1945-м году я работала бухгалтером в колхозе им. Ленина. Нам дали приусадебный участок в селе Васильевка. На нашем приусадебном участке (ныне ул. Заречная, 59 с. Роскошное) была могила, на которой была прибита трафаретка со следующей надписью: Подполковник Берёзко Имя Отчество точно не помню, то ли Федор Афанасьевич, то ли наоборот. Год рождения 1897. Погиб 14 февраля 1943 года. За этой могилкой мы ухаживали. Приходили школьники, комсомольцы. В 1948 году, когда с могилок переносили трупы в братские могилы, такая могила или вернее памятник построен в нашем селе возле магазина № 4 (ныне на ул. Свердлова).
Для него была сделана отдельная труна. Его откопали с могилки и перенесли к памятнику и там он погребен. Что я помню, когда откопали, он был в труне (укр. деревянный гроб), прикрыт шинелью, в форме, в валенках, волосы, которые хорошо сохранились, были черные. По нашим предположениям, он не русский.
По рассказам односельчан, их штаб размещался в доме Пигины Евдокии Петровны. Вот все, что я могу рассказать о погибшем воине подполковнике Берёзко. 26 июня 1968 года»
Очевидица событий приводит неточные данные в отношении звания, имени отчества, даты рождения и даты смерти, что объясняется составлением данного документа через 20 лет после перезахоронения А.В. Берёзко. Однако она приводит совершенно точные сведения о первичном захоронении героя: ул. Заречная, село Роскошное.
Артефакт из личного архива в музей школы передала и поделилась с нами информацией краевед С.А. Серых. Именно она связала свидетельство своей двоюродной тети Е.А. Иваненко с похороненным в братской могиле на ул. Свердлова полковником Андреем Васильевичем Берёзко. Указанный в записке дом, в котором располагался штаб 112-й кавдивизии, сохранился до наших дней (в облагороженном состоянии). Рядом с ним до 1948 г. находилось место первичного захоронения Героя. Здесь же, неподалеку, расположена и улица им. Полковника Берёзко.
Цепочка удивительных совпадений стала началом нашей современной истории. Почему современной? Очевидно же, что местные жители хорошо знали события, связанные с гибелью полковника, чтили его память, навечно вписывая легендарное имя в канву названий улиц села. Вот только через десятки лет память о Герое вместилась в название улицы и надпись на плите братской могилы. Но нашелся обветшавший от времени документ, а за его строками – судьба командира, история участия в боях за город его родного подразделения и множество интереснейших деталей периода освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, о которых ранее мы почти ничего не знали.
В своих поисках мы постоянно убеждаемся в том, что самые интересные документы хранятся в личных архивах семей Героев. Важно их найти. На сайте проекта «Боевая слава» нами были обнаружены фотографии и несколько фронтовых писем Андрея Васильевича, выложенные его внучатым племянником и создателем сайта – Борисом Изюмовым. Завязалась переписка и обмен информацией. Потомок принял архив от своей родной бабушки Елизаветы Яковлевны Трубкиной. Вместе с фронтовыми письмами ее мужа, майора Берёзко Захара Васильевича, замполита 120-го миномётного полка, в архиве хранились фотографии и письма его родного брата – Андрея Васильевича. Так некоторые из них оказались опубликованными в блоге проекта.
Удивительно то, что мы с Борисом начали свой поиск параллельно в одно и тоже время. В мистику сложно поверить, но создалось впечатление, что полковник Берёзко протянул между нашими поисками ниточку памяти и помог найти себя.
Описания событий, некоторые подробности фронтового быта бойцов и командиров под Сталинградом и Ворошиловградом осенью-зимой 1942-1943 гг. основаны на следующих документальных источниках:
- воспоминания гв. ст. лейтенанта Госбезопасности (общевойсковое звание – гв. майор) Кузнецова Михаила Ильича, начальника особого отдела НКВД (позже ОКР «СМЕРШ») 112-й (16-й гв.) кавалерийской дивизии, датированные 19 марта 1943 г. [3]
- послевоенные «Фронтовые записки» гв. полковника в отставке Бондаренко Михаила Порфирьевича, бывшего начальника штаба 21-й (14 гв.) кавалерийской дивизии [2]
- воспоминания гв. ст. лейтенанта Шаврукова Алексея Ильича, адъютанта командира 55-й (15 гв.) кавалерийской дивизии генерал-майора Чаленко И.Т. [4]
М.П. Бондаренко и М.И. Кузнецов хорошо знали полковника Берёзко Андрея Васильевича, так как в определенные периоды его фронтовой жизни находились рядом, что называется, под одной плащ-палаткой.
Полковник Берёзко
(Некоторые биографические данные взяты из учетно-послужной карточки (УПК) А.В. Берёзко [ЦАМО: номер шкафа: 19, номер ящика: 15])
Андрей Васильевич родился 13 ноября 1898 г. в семье Василия и Пелагеи Берёзко, проживавших в селе Тубышки Черноручской волости Могилевского уезда Могилевской губернии (ныне д. Тубышки Круглянского района Могилевской обл. Беларуси). В большой крестьянской семье было 13 детей, но в письмах, кроме старшего Андрея, упоминаются только Семён, Захар, Мария, Фёкла и Софья. Какая была эта семья – бедная или зажиточная, чем занималась и как поднимала детей, пока остаётся неизвестным.
В 1912 г. Андрей закончил сельскую приходскую школу и, вероятнее всего, с 14-летнего возраста работал. Но в 1917 г. произошла Октябрьская революция, изменившая судьбы многих парней того времени, в том числе и нашего юного Героя, увлекая его в Рабоче-крестьянскую Красную армию.
С декабря 1917 г. красноармеец Берёзко начал службу в отряде Красной гвардии совета рабочих и солдатских депутатов Могилевской губернии. С марта 1918 г. служил в отдельном кавэскадроне Западного Фронта, с августа 1919 г. – командиром взвода 2-го кавполка 4-й кавдивизии 1-й Конной армии.
В походах против немецких оккупантов, польских легионеров и белополяков, против Деникина, Врангеля и Махно шло становление будущего командира. В этих боях он был дважды ранен: в районе г. Борисов (Беларусь) в 1919 г. и в районе станицы Апшеронская (Краснодарский край) в 1920 г.
Военное образование являлось неотъемлемой частью карьеры в армии, поэтому с апреля 1920 г. Андрей Васильевич последовательно окончил школу красных командиров 1-й Конной армии; 15-е Алма-Атинские (Верненские) кавалерийские курсы командного состава; курсы младших командиров 5-й Елисаветградской кавалерийской школы (Украина). В 1920 г. стал членом ВКП(б), партбилет №1043617.
После обучения в сентябре 1922 г. А.В. Берёзко вернулся в родную для него 4-ю кавдивизию, где продолжил службу командиром взвода в 22-ом Воронежском кавполку. В сентябре 1923 г. Андрей Васильевич был переведен в 21-й Доно-Ставропольский кавполк и служил последовательно: командиром взвода, помощником командира эскадрона, квартирмейстером полка, командиром пулеметного эскадрона, помощником начальника штаба, начальником боепитания. В апреле 1933 г. в качестве помощника командира полка был переведен в 23-й Сталинградский полк (приказ НКО РВС № 557).
В 1921-23 г. 4-я кавдивизия входила в состав СКВО (Северо-Кавказского военного округа, в 1923-24 г. в состав Петроградского (с 1924 г. Ленинградского) военного округа, с 1934 находилась в составе Западного (позднее Белорусского) ВО. С 1932 г. 4 -я кавдивизия дислоцировалась в г. Слуцк (БВО (Белорусского военного округа). В 1938 г. БВО переименован в БОВО (Белорусский особый военный округ. (Википедия)
Примечательно, что в период 1933 - 1936 гг. командиром 4-й Донской казачьей дивизии и непосредственным командиром А.В. Березко был Г.К. Жуков.
В тяжелые 30-е годы страна нуждалась в грамотных, а самое главное опытных командирах, поэтому в ноябре 1933 г. Андрей Васильевич Берёзко был направлен на кавалерийские курсы УКС конницы РККА в г. Новочеркасск (до 1924 г. данные курсы именовались как Высшая кавалерийская школа и примерно в 1929 г. переехали из г. Ленинграда в г. Новочеркасск), по окончании которых в мае 1934 г., предположительно, уже капитан (точных дат присвоения воинских званий нет), вернулся на свою прежнюю должность.
21 апреля 1936 г. 4-я Ленинградская кавдивизия была преобразована в 4-ю Донскую казачью дивизию. На фотографии, с которой мы начали рассказ, Андрей Васильевич облачен в униформу, установленную для казачьих частей красной конницы. В письме к брату 17 октября 1936 г. он писал из г. Слуцка:
«Отпуск мне будет во второй половине ноября и если будет возможно заеду или возможно приедем вдвоем. …»
Речь идет о возможном приезде с женой Клавдией. Родные в ноябре 1936 г. действительно собрались вместе в Москве и свидетельство тому – семейная фотография, приведённая в начале статьи. К сожалению, мы очень мало знаем о браке Андрея Васильевича с Клавдией Ивановной, но, по всей видимости, своих детей у них не было.
В июле 1937 г. Андрей Васильевич (предположительно, уже майор) был назначен командиром 20-го казачьего полка этой дивизии (приказ НКО №0990). В 1938 г. А.В. Берёзко присвоено воинское звание полковник (приказ НКО № 01469). С того же года полковник Берёзко – помощник командира 4-й Донской казачьей дивизии БОВО (приказ НКО №01369). В служебной характеристике офицера отмечено: «Партии Ленина-Сталина и социалистической родине преданный командир. Политически и морально устойчивый. Бдительный и военную тайну хранить умеет. Политически развит хорошо. Программу марксистско-ленинской подготовки усвоил хорошо. В партийной и общественной работе активный».
С 22 февраля 1938 г. Андрей Васильевич – кавалер медали «ХХ лет РККА».
Накануне Второй мировой войны, весной-осенью 1939 г. на р. Халхин-Гол развивался конфликт. В июне 1939 г. в МНР (Монгольскую народно-революционную армию) прибыл Г.К. Жуков на должность командира 57-го особого армейского корпуса РККА. 26 июля 1939 г., полковник А.В. Берёзко был переведен в распоряжение 2-го (восточного) отдела Разведуправления Генштаба РККА (приказ НКО №00491) и направлен в качестве инструктора объединенного военного училища в МНРА. Трудно судить, совпадение ли это.
К весне 1939 г. в составе МНРА имелись 8 кавалерийских дивизий, но у командиров не было опыта ведения современного боя. Дивизии не были укомплектованы по полному штату, не хватало вооружения. Очевидно, что сотрудник 2 отдела РУ Березко под прикрытием должности инструктора ОВУ МНРА участвовал в формировании военных кадров монгольской армии, в частности, подготовке офицеров для монгольских кавалерийских дивизий. В письмах тех лет прослеживаются некоторые интересные детали быта семей военных:
«19 октября 1940 г. Улан-Батор.
Здравствуйте дорогие наши родные Захар, Лиза, Боря!
Поздравляем с праздником годовщины Октябрьской Социалистической революции. Желаем бодро радостно встретить и провести этот праздник.
Поздравляем именинника Борю [с днём рождения 25 октября]. Желаем ему доброго здоровья, расти, крепнуть, развиваться и нас не забывать. ...
Мы живем по-прежнему, уже готовимся, а вернее приготовились к зиме. Заготовку овощей сделали. Клавдия хоть и впервые в своей жизни, занималась засолкой капусты. Наступили холода, ветер, пыль, в общем все прелести.
Как ни хорошо или плохо, но идет уже второй год, время течет очень быстро…»
Весть о начале войны Андрей и Клавдия также встретили в столице Монголии – Улан-Баторе. Находясь далеко от дома, зная, что его братьев и сестёр уже коснулась война, 7 августа 1941 г. Андрей Васильевич писал в эвакуацию Лизе – жене брата Захара:
«7 августа 1941 г. Разделяем полностью все горе и неприятности, постигшие вас и всю нашу страну. …
Великое испытание, которое переживает советский народ, в навязанной нам войне, кончится победой нашего советского народа и победа не за горами. ...»
8 сентября 1942 г. полковник Берёзко был направлен в распоряжение управления инспектора кавалерии (приказ ЗабФ №01731). (В сентябре 1941 г. ЗабВО был преобразован в Забайкальский фронт в связи с угрозой вступления Японии в войну против СССР). О его убежденном выборе в пользу фронта и кавалерии мы прочли в письме Лизе от 11 сентября 1942 г.:
«Свердловск. 11 сентября 1942 г. ...
Мы 23 августа выехали из Монголии. Клавдия осталась в Улан-Удэ (столица Бурято-Монгольской АССР. В УПК БМАССР указана как место пребывания родных А.В. Березко), а я начинаю странствовать. Сначала был направлен в Читу в штаб ЗабВО, а оттуда направили в распоряжение Москвы, куда я сейчас и следую. Куда получу назначение в Москве ещё не знаю, но скорее всего на фронт. ...
Правда, я скорее всего ожидал что останусь в ЗабВО. Хотя и усиленно мне предлагали там, но я предпочел отстаивать поездку в Москву, ибо там предлагали ст. Маньчжурия и при том в пехоту. …
Из Москвы куда получу назначение напишу. ...»
Мы знаем, что настойчивость Андрея Васильевича увенчалась успехом, поскольку 12 октября 1942 г. в должности заместителя командира 112-й Башкирской кавдивизии 8-го кавалерийского корпуса (приказ генерал-инспектора кавалерии №089) полковник Берёзко Андрей Васильевич был направлен на фронт.
От «Урана» до «Малого Сатурна»
25 октября 1942 г. для контрнаступления наших войск в районе Сталинграда Ставкой ВГК был сформирован Юго-Западный фронт (II формирования), в который вошел 8 кк в составе 5-й танковой Армии (5 ТА).
В ночь на 9 октября корпус из р-на г. Ельца (р-н Тербуны, Бурдино) начал 554-километровый марш на южный берег реки Дон, где сосредоточился в р-не хут. Затонский, Крутовский (ст. Еланская) в ночь на 8 ноября.
В один из дней на этом долгом и трудном пути в 112-ю Башкавдивизию прибыл новый заместитель командира, полковник Берёзко. Мы не знаем подробностей начала боевого пути Андрея Васильевича, но первое письмо Лизе находясь уже в действующей армии он смог написать 17 ноября 1942 г., что говорит о большом напряжении сил и серьезной занятости:
«… Простите, что в моей личной с вами переписке получается некоторый перерыв 2 с лишним месяца. Но я по силе возможности буду поддерживать. …»
Всего через два дня, согласно плану Сталинградской стратегической наступательной операции «Уран», войска Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов 19 ноября 1942 г. перешли в наступление с целью окружения и уничтожения группировки противника в районе Сталинграда. Одновременно фронты формировали внешнее кольцо окружения, чтобы закрыть возможность деблокирования, попавших в котел войск. 8 кавкорпус генерал-майора Борисова М.Д. в составе ЮЗФ одним из первых с Серафимовичского плацдарма перешел в наступление на правом фланге 5 ТА:
«8-й кавкорпус следовал за 1-м танковым корпусом и 8 мотоциклетным полком, задачей которых было пробивать для кавалерии путь на юг, до реки Чир. Кавкорпус должен был, не ввязываясь в бои с ближайшими резервами противника, на 4-й день операции занять станицу Обливскую, перерезать ж.д. Сталинград – Лихая, создать фронт на внешнем кольце окружения сталинградской группировки противника. Это лишило бы окруженную группировку возможности получать материальные средства с крупных баз из Обливской и Чернышков (где находились и полевые аэродромы врага)» [1].
По данным «Ведомости о потерях личного и конского состава боевых частей 8 кк на 1 декабря 1942 г.» [ЦАМО: ф.3475, оп. 1, д.12, л. 168], в корпусе на 19.11.1942 г. (без приданных частей) состояло: 14464 чел. и 13953 лошади.
В ходе наступления дивизии втянулись в кровопролитные бои с немецкими и румынскими войсками и только к 24 ноября вышли к р. Чир и захватили переправы в р-не Варламовский, Осиновский и Аржановский. В р-не хут. Озеры на подходе к р. Чир была перехвачена и разгромлена колонна противника. Этот эпизод (один из многих, описанных в документе «Эпизоды боев 8 кк» [ЦАМО: ф.3475, оп. 0000001, д.0015, л. 218]), мы выделили намеренно, так как в этих боях отличился полковник Берёзко А.В., за что был представлен командиром дивизии генерал-майором Шаймуратовым М.М. к правительственной награде – ордену Красного Знамени. Из наградного листа Героя:
«В наступательных боях с 19 ноября 1942 года как заместитель командира дивизии показал образцы храбрости и стойкости. В сложных боевых условиях хладнокровно выполнял приказы командования, вселяя уверенность и твёрдость командирам и бойцам частей дивизии. Неоднократно оставаясь за командира дивизии в бою, уверенно вёл в наступление части дивизии с успешными результатами – противник бежал в панике неся потери и оставляя большие трофеи. После взятия частями дивизии хутора Аржановский мотомехбригада противника отступала из х. Озеры большой колонной автомашин, танков и самоходных пушек. Получив задачу отрезать пути отхода мотомехбригаде противника, полковник т. Берёзко, командуя двумя эскадронами, занял хутор Ильменский и выполнил задачу – остановил противника, в результате чего противник был разгромлен и оставил на поле боя до 60 автомашин» [ЦАМО: ф.33, оп. 682525, д.153, л. 106].
На основании приказа по войскам ЮЗФ за №0329 от 22 марта 1943 г. от имени Родины Андрей Васильевич был удостоен своей второй по счёту государственной награды – ордена Красного Знамени.
Преодолев переправы через р. Чир, 8 кк, проделав 60-км марш на юг, с рассветом 25 ноября 1942 года развернул свои боевые порядки для захвата станицы Обливской. Мощный узел немецкой обороны (ж/д станция, авиабаза, тыловые базы снабжения) встретил конников шквальным артиллерийским и миномётным огнём, сопровождающимся беспрецедентным налетом авиации.
«Беспрерывно в воздухе действовало от 35 до 50 самолетов» [ЦАМО: ф.3475, оп. 1, д.12, л. 183].
М.И. Кузнецов вспоминал этот день:
«25.11.42 г. в 6 часов утра мы колоннами в конном строю подошли к Обливской и даже зашли на аэродром противника, в это время по нам начали бить из пушек и пулеметов танки противника, мы раскинулись из колонн, тут же налетели самолеты противника ... и давай бомбить нас и строчить из пулеметов, причем много самолетов было с ревущими сиренами, пикировали почти до земли так, что было видно лицо врага … бомбили они с 6 час. утра до 6 час. вечера, ровно 12 часов – такого удовольствия из нас никто не видел. … Со своего места мы все же не ушли, а стали закрепляться на нем. К концу дня даже привыкли к реву и шуму бомбежки и даже ухитрились вскипятить в котелке чай и попить. Место как обычно степь, бурьян» [3].
По донесениям за 25.11.1942 «выбыло из строя людского состава убитыми и ранеными свыше 559 человек. Конского состава – 915 голов» [ЦАМО: ф.3475, оп. 1, д.12, л. 168].
26 ноября кавкорпус вновь предпринял атаку на авиабазу, но с рассветом повторился прежний сценарий: «Вновь все было прижато к земле. Самолеты пикировали, бомбили, расстреливали... Исключительно в силу действия авиации противника задача по захвату Обливская вторично была не выполнена». Потери корпуса в этот день по далеко неполным подсчетам составили «свыше 300 человек убитыми и ранеными и свыше 540 лошадей» [ЦАМО: ф.3475, оп.1, д.12, л. 185].
За период боевых действий с 19 по 30 ноября потери 8-го кк (включая 21-ю кд, которая вела бои отдельно от корпуса) составили 6837 человек и 7030 лошадей. Больше других пострадала 112-я Башкирская кавдивизия, которая потеряла почти 70% личного и 65% конского состава [ЦАМО: ф.3475, оп. 1, д.12, л. 195].
Обескровленный в боях 8-й кавкорпус в декабре оставался в обороне, ведя тяжелейшие позиционные бои. М.И. Кузнецов писал:
«Под Обливской мы находились долго, занимали с боями окружающие населенные пункты х. Паршин, Деев, Глухомановский, Попов, Киреев и др. Иногда нас бомбили, но уже не так как 25.11. Один день 7 самолетов 3 раза прилетали бомбить блиндаж, где мы были, ничего. Иногда скучновато было, когда близко стукнет. В блиндаже были полковник Голенев [Иван Иванович, начальник штаба 112 кд], полковник Берёзко, мой зам. Топоровский [Сидор Давыдович, зам. начальника особого отдела НКВД 112 кд], прокурор Гималетдинов [Афзола Гаязович, военный прокурор 112 кд] и другие» [3].
В дни напряженных боев дивизии под станицей Обливская, 9 декабря 1942 года, в 8-й кавкорпус прибыл представитель Ставки ВГК по руководству кавалерийскими рейдами в тылу противника генерал-полковник Городовиков Ока Иванович, участник гражданской войны, ранее служивший в кавалерии вместе с М.М. Шаймуратовым. Он встречался с руководящим составом 112-й Башкирской кавдивизии, побывал в её частях, проводил с кавалеристами беседы, говорил о конкретных задачах дивизии в предстоящих боях. Его визит остался запечатлён на фотографиях. На одной из них полковник Берёзко в рядах начкомсостава вместе с генералами Городовиковым, Борисовым, Шаймуратовым и офицерами.
16 декабря началась Среднедонская наступательная операция «Малый Сатурн», согласно плану которой 5 ТА приняла участие в уничтожении группировки противника в р-не ст. Нижнечирская и хут. Тормосин, а затем развила наступление на г. Морозовск с целью разгрома противника в среднем течении Дона.
8-й кавалерийский корпус получил задачу: с завоёванного плацдарма на западном берегу р. Чир выйти на г. Чернышковский (ст. Чернышков) и захватить его.
«25.12 с боем мы вошли в х. Деев и без остановки пошли дальше на х. Сиволобов, первый день боя мы ночью, чтобы согреться и отдохнуть, нашли яму, вымытую водой. И вот Шаймуратов, Голенев, Берёзко, Ариткулов, Топоровский, я [Кузнецов], адъютант – Асхат [Мухарямов], прикрылись сверху палаткой и так грелись. Есть тоже нечего было, привезли уже близко к утру немного сала, хлеба и водки. С рассветом 26.12 бой разгорелся с новой силой… Мы сидели на открытом месте в степи. Наблюдали как бомбой разбило нашу бричку, она загорелась, а боец поднялся с земли и начал греться, не обращая внимания на самолеты (огонь нельзя было разводить ни днем, ни ночью, а мороз, вот он и решил погреться)» [3].
27 декабря дивизии корпуса (55-я и 112-я) прорвали оборону, но лобовые атаки (р-н хут. Сиволобов) успеха не принесли, так как с воздуха беспрерывно действовала авиация противника. И только с выходом 112-й южнее Чернышковского (р-н хут. Красный Яр) ситуация изменилась. 2 января 1943 г. город удалось освободить.
21 гкд по приказу командующего 5 ТА способствовала 40-й гв. стрелковой дивизии в овладении ст. Обливская. Усилиями кавалерии, пехоты и бронетанковых частей в ночь на 1 января станица была освобождена.
По данным «Сведений о численном составе воинских частей 8 кк на 30.12.1942 г»: в начале наступления в Среднем течении р. Дон в корпусе (без приданных частей) состояло 6633 чел. и 5008 лошадей. На 30 декабря потери составили 995 чел. (из них 552 чел. пришлись на 112-ю кавдивизию) и 317 лошадей [ЦАМО: ф.331, оп. 5041, д.99, л. 138].
В первой половине января 1943 г. части корпуса приняли активное участие в преследовании отходящего с Чира противника, успешно наступая в направлении на Морозовский, Тацинскую, Таловский. Увиденное после отхода врага с горечью, и все же маленькой искоркой юмора в своих записках описал М.И. Кузнецов: «При отходе немцы жгли дома, взрывали склады и т.д., война как война с громом, кровью. Приходилось идти по дорогам, которые на десятки километров сплошь залиты кровью и покрыты трупами людей, лошадей, разбитыми машинами, повозками, танками. По селам, выжженным дотла. Часто дороги были покрыты брошенными фрицами соломенными валенками, видно тяжело было бежать им» [3].
Под Чернышковским Андрей Васильевич был ранен. В письме от 9 января 1943 г. полковник Берёзко писал:
«С 1 января я отдыхаю в своем ближайшем тылу. Уже можно сказать окончательно выздоровел после небольшого ранения и снова возвращаюсь к работе…»
И в письме от 20 января 1943 г. (последнее письмо Андрея Васильевича):
«Я почти окончательно выздоровел, хотя осколок не вынут, а рана уже почти зажила. С 15 января приступил работать по новому адресу…»
В блоге проекта «Боевая слава» уже было упоминание о том, что в Центральном архиве Минобороны РФ есть документы 21-й горно-кавалерийской дивизии за 15-30 января 1943 г. (приказы, донесения, отчетные документы и др.) с подписью врид командира дивизии А.В. Берёзко.
Но воспоминания о том, что полковник Берёзко Андрей Васильевич исполнял обязанности командира 21 гкд, также оставил Михаил Порфирьевич Бондаренко, в то время подполковник, начальник оперативного отдела штаба 21-й кавдивизии. В письме генералу М.Д. Борисову от 1 декабря 1960 г. он писал:
«Бой 21кд и захват станицы Бело-Калитвенской. Накануне в Н-Попове генерал Якунин сдал командование полковнику Берёзко сам убыл в армию, причины мне не известны… В движении к Уляшкино-Давыдово, после Каменска в 21 кд возвратился генерал Якунин, вновь вступил в командование, а полковник Берёзко убыл в 112 кд» [14]
В боях за город Ворошиловград
Линия фронта неуклонно катилась на запад. Войска Юго-Западного фронта в тяжелейших боях вышли к границам Украины.
26 января 1943 г. 8 кк вошел в состав 3-й гв.А, перейдя из 5-й ТА. 30 января 1943 г. 3 гв.А овладела плацдармом на правом (западном) берегу Северского Донца для дальнейшего наступления на Ворошиловград.
Город Ворошиловград являлся важным индустриальным центром Советского Союза, и его освобождение имело жизненное значение для воюющей страны.
К 4 февраля 1943 г. после марша с боевыми действиями 8 кк сосредоточился на левом (восточном) берегу Северского Донца в районе н.п. Давыдово-Никольский. Ст. лейтенант Шавруков А.И., тогда адъютант командира 55 кд полковника Чаленко И.Т., так вспоминал те дни:
«6-го февраля 1943 года в штабе дивизии стало известно о том, что 279-я стрелковая дивизия, отдельные части 2-го танкового корпуса, 59-я гв. стрелковая дивизия прорвали оборону противника в районе сел Надеждино – Ново-Анновка и Николаевка, вышли 3-5 километров южнее города Ворошиловград, овладели свх. им. Тельмана, д. Васильевка, ведут бои за город. Обсуждая эти сведения с офицерами, И.Т. Чаленко говорил: – Не миновать и нам входа в прорыв, а возможно глубокого рейда по тылам врага» [4].
Всё так и произошло. События подробно описаны в статье «8 кавалерийский корпус в боях за г. Ворошиловград».
В боях за Ворошиловград полковник Берёзко Андрей Васильевич погиб. Официальные источники сообщают дату и место захоронения: 9 февраля 1943 г., с. Алексеевка Ворошиловградской области.
Клавдия Ивановна Берёзко, получив извещение о гибели мужа, написала Елизавете Яковлевне:
«Дорогая моя милая Лиза! Какой ужас в моей жизни, не будет уже у меня лучших дней в жизни. Я теперь совершенно одинока, нет у меня близкого, родного человека. Я вчера получила извещение. 9 февраля 1943 года Андрюша убит и похоронен в селе Алексеевка Ворошиловградской области…»
В начале нашего поиска (июль 2019 г.) дата гибели полковника Берёзко – 9 февраля 1943 – не вызывала сомнения. Что касается населенного пункта, то в документах могла быть описка (Алексеевка – Васильевка). И доказательством тому являлся Поименный список захоронения, в соответствии с которым полковник Берёзко Андрей Васильевич был похоронен в братской могиле по ул. Свердлова в с. Роскошное Лутугинского р-на Луганской обл. (бывш. Васильевка).
Наверное, мы бы и дальше продолжали считать датой его гибели 9 февраля, если бы не одно обстоятельство.
В фондах Краснолучского музея боевой славы на р. Миус нами была найдена фотография Андрея Васильевича – ещё с петлицами ст. лейтенанта – с надписью: «Заместитель командира 112 кавдивизии (16 гв. кд) полковник Берёзко Андрей Васильевич. Погиб 10 февраля 1943 г. в р-не с. Васильевки под Ворошиловградом».
Надпись сделал один из основателей музея – Мезеря Александр Семёнович, историк-краевед, в 80-90-е гг. занимавшийся исследованием Дебальцевского рейда 8-го (7-го гвардейского) кавалерийского корпуса, близко знал ветеранов, встречался с ними и имел переписку со многими. Зная это, мы понимали, что надпись Александра Семёновича на обратной стороне фотографии не могла быть ошибочной.
Противоречие в датах гибели стало ключевым в нашем дальнейшем поиске. Для его разрешения было необходимо установить обстоятельства гибели Героя. Мы вновь углубились в документы и воспоминания участников событий в надежде найти упоминание об А.В. Берёзко.
Итак, по замыслу командования, 8 кк должен был овладеть стратегически важными опорными пунктами и высотами, расположенными на юго-западе и западе г. Ворошиловграда, выйти на северо-западную окраину, отрезать пути отхода противника на запад и далее наступать на Ворошиловград во взаимодействии с 279 сд, наступающей с юга. Боевые порядки дивизий корпуса развернулись вдоль юго-западной и южной окраин города. Резерв, штаб корпуса и командные пункты подразделений находились в деревнях Васильевка, Петровка, Роззалиновка. Все было готово к наступлению.
112-я Башкирская кавдивизия 9 февраля в 18:00 начала наступление на опорный пункт противника – совхозный поселок Давыдовка – с задачей выйти на рубеж балки Мащинский Яр, по которой проходила линия фронта. К 05:00 утра следующего дня 10 февраля южная окраина поселка была занята конниками. Но немцы подтянули подкрепление и с 08:00 начали ураганный обстрел позиций кавалеристов.
Полки 21-й гкд 10 февраля к 08:00 перешли в наступление. Встречая слабое сопротивление противника, дошли до южной окраины современного кв. Героев Сталинграда и мелькомбината. Совместно с 279 сд завязали бои в городе.
В это время 112 кд на южной окраине свх. Давыдовка отбивала яростные атаки противника. Ситуация становилась все более критической. Участник событий М.И. Кузнецов писал:
«Под совхозом Давыдов, была сильная бомбежка, а особенно сильный огонь автоматчиков. Снег от пуль поднимался как в метель и визг пуль был сплошным. Я сидел на бугре в ямке, потом стало невозможно. Я тогда поставил перед собой кусок снега чтобы наблюдать из-за него за ходом боя. Передо мною стоял куст бурьяна, срезало пулей. Немцы два раза переходили в контратаку, теснили наших. Мы подбадривали своих, поддерживали. Потом, видя танки, пришлось все же нашим отходить, а немцы густыми цепями наседали и уже заняли бугор» [3].
Кавалеристы 112 кд вынужденно отступили к окраинам Петровки и Васильевки. 55 кд запоздала с обходом свх. Давыдовка и не смогла развить успех 112-й кд. В это время 21 гкд совместно с 279 сд на окраинах города продолжала вести уличные бои.
Из-за вынужденного отхода 112 кд немцы начали вклиниваться в боевые порядки корпуса, расчленяя его. Но по приказу командира корпуса генерал-майора Борисова из дер. Васильевка и пос. Тельмана подошли «Катюши» (6 установок БМ-13) и танки 99-й танковой бригады (99 тбр). Контратака была отбита. Этот эпизод описал в своих воспоминаниях и другой участник событий, М.П. Бондаренко:
«Артиллерия корпуса и дивизион “РС” в этот момент находились на стыке 112 кд и 55 кд сзади. Противник не заметил ни артиллерии ни дивизиона “РС”, все его внимание было сосредоточено на 112 кавдивизии, поэтому ураганный и внезапный огонь артиллерии и один залп дивизиона “РС” с дистанции до 2-х километров по правому флангу и даже несколько по тылу противника, был для него полнейшей неожиданностью, словно гром среди ясного неба. Противник, в буквальном смысле этого слова, был сметен и в панике бежал назад в свх. Давыдовка, усеяв поле своими трупами. Было подбито несколько танков. Положение 112 кавдивизии было восстановлено, но несмотря на это, при новой попытке 8 кавкорпуса выйти в район Екатериновки, противник продолжал оказывать упорное сопротивление на рубеже Ворошиловград – свх. Давыдовка. В этом бою был убит заместитель командира 112 кд полковник Берёзко» [2].
Детали гибели полковника Берёзко Андрея Васильевича находим и в записках М.И. Кузнецова:
«...показал командиру “Катюш” куда надо бить и начали они давать жару фрицам, фрицы бросились обратно как сумасшедшие, а вслед пошли наши танки с автоматчиками нашей дивизии, и контратаки противника были отбиты, много набили на этом поле немцев. Но там же у нас убили зам. комдива полковника Берёзко немецкие автоматчики» [3].
Так стала известной судьба заместителя командира 112-й кавдивизии полковника Берёзко А.В., героически погибшего 10 февраля от рук немецких автоматчиков в боях за г. Ворошиловград. Если опираться на надпись на фотографии из Краснолучского музея: «… погиб в р-не с. Васильевки…», то можно предположить, что это случилось в ближнем бою, когда немцы потеснили 112-ю кавдивизию и вплотную подошли к ее позициям у д. Васильевка.
В своих «Фронтовых записках» М.П. Бондаренко упоминал еще одного командира, который также погиб 10 февраля: «В штакор прибыл инспектор кавалерии ЮЗФ полковник, фамилию не помню. Побыв некоторое время в доме, где находился командир 8 кк, вышел во двор. В этот момент случайный снаряд разорвался во дворе, и инспектор кавалерии ЮЗФ был убит» [2].
М.Д. Борисов уточнял: «наверное он прибыл за сутки до этого. Я уговорил его идти с нами в рейд» [2].
Абсолютно ясно, что этот человек не кто иной, как первый помощник инспектора кавалерии ЮЗФ – подполковник Палюнас Станислав Рохович.
В боях за Ворошиловград корпус понес большие потери – по самым поверхностным подсчетам: 400 чел. раненными и 260 чел. убитыми. Память сохранила упоминание лишь о 3-х погибших командирах. К сожалению, места захоронений других конников на территории современного с. Роскошное и уже не существующего совхозного поселка Давыдовка так и остаются неизвестными, а память о Героях, отдавших свои жизни в боях за освобождение города – не увековеченной.
Эпилог
В феврале 2020 г. из Санкт-Петербурга в Луганск приехал внучатый племянник Андрея Васильевича Берёзко. Борис Изюмов вместе с нами прошел от места первичного захоронения полковника до дома, в котором располагался штаб 112-й кавдивизии, а затем возложил цветы на братской могиле. Все, кто присутствовал в этом шествии: местные жители, поисковики, молча плакали, особенно в момент, когда Борис прислонился к надписи «Улица им. Полковника Берёзко». Люди понимали – Внук приехал к Деду. Память вернулась туда, откуда лютой зимой 1943 г. начиналась.
Луганск, 10 февраля 2022 г.
Научный сотрудник Луганского краеведческого музея Трошина С.В.
Список литературы:
- Ахмадиев Т.Х. «Башкирская гвардейская кавалерийская». Уфа «КИТАП» 1999 г.
- Бондаренко М.П. Фронтовые записки. Январь – март 1943 г. Воспоминания, без даты. Материалы из личного архива, не опубликованы.
- Кузнецов М.И. Воспоминания. 19.03.1943 г. Из личного архива семьи.
- Шавруков А.И. «О боях 15-й гвардейской кавалерийской дивизии в рейде на Донбассе», без даты. Воспоминания хранятся в Национальном архиве Республики Башкортостан РФ.
