Сегодня, 27 января 2020 года, в 76-ю годовщину полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады публикуем удивительную историю о том, как память спустя десятилетия возвращается в семьи. Надеемся, что таких историй будет всё больше!
Недавно в комментариях к видео на канале Цифровая история нам написал Давид Печников:
Давид оказал честь проекту, решив поделиться историей своей семьи, которую они с женой бережно хранит. Без лишних слов передаю слово Давиду.
Бабушка моя, Кракова Виктория Анатольевна, жила в Ленинграде, в большой семье остзейских немцев. У нас сохранился фотоальбом, бабушка рассказывала, что до революции семья была богатой, это наложило свой отпечаток. Когда 22 июня 1941-го года объявили о начале войны, в доме не было продуктов, бабушка Вика, тогда 12-летняя девочка, со своей мамой Сентой пошли в магазин и увидели вмиг опустевшие полки. Лучше всех приспособились те, кто был из крестьян, люди привычные к голоду и сложной жизни, они всегда держали дома запасы, особенно круп. Наши же привыкли, что всегда можно сходить в магазин, запасы держать привычки не было.
14 октября 1941, 21:00
Сегодня переживаем вчерашний налёт «бошей». Ходила смотреть разрушения. Ходить далеко не нужно. Это угол Оружейной и улицы Мира. По прямой от нас – 300 метров. В заводе «Пирометр» все стёкла – к черту, а это от нас всего два дома. С каждым днем всё больше смелеешь, вернее наглеешь. В бомбоубежище спускаешься только после того, как рядом стукает бомба. В бане моешься, не обращая внимание на тревогу. Вечером, когда приближается пора налёта, сердце сжимается диким животным страхом. Так часты случаи, когда бомбы падают одновременно с сигналом тревоги. Не успеешь добежать до бомбоубежища, даже одеться не успеешь, как тебя могут убить. И каждый день, когда встаешь, задаёшься вопросом, не последний ли это твой день. Но, видно, спасительная надежда на лучший исход даёт силы двигаться, приводить себя в порядок, думать, чем бы прокормиться, чинить, чистить и мыть одежду. Стараешься не заглядывать в будущее. Боже мой, как хочется жить! Хочется завыть от ярости, что кто-то покушается на твою жизнь. Ничто не интересно. Только бы жить, жить и жить. Вторая забота – это искать, что покушать, но так, чтобы быть сытой, а продуктов истратить как можно меньше.
Бабушка очень не любила вспоминать про Блокаду, рассказывала мало и редко. Отец был сослан в 1937-м в Актюбинск по обвинению в шпионаже и в 1938-м расстрелян. Бабушкина бабушка, актриса, сослана в Игарку за антисоветскую деятельность, там до конца жизни играла в театре им. Пашенной.
18 октября 1941, 14:00
На наш двор упали зажигательные бомбы, на крышу соседнего флигеля тоже. Стало светло как днем. В квартирах погас свет. В потемках убегали в убежище. Эрих всё-таки торопливо, но усиленно завязывал галстук.
В Ленинграде остались дедушка, мама, 2 дяди и 2 тетки. Мама Сента и её брат дядя Эрих поддерживали друг друга как могли.
9 ноября 1941
Мы дошли до того, что 2 раза поймали по голубю. Эрих сам их резал. Резал тех, которых когда-то с любовью кормил. ... Голубей, к сожалению, больше никак не поймать. Они стали очень осторожные.
В первую зиму 1941-1942 года умерли сперва дедушка, а 6 января 1942-го умерла мама. Бабушка, ей тогда было 12 лет, оделась и пошла к дяде Эриху и его жене Ксении Сашевским.
8 января 1942
В декабре умер отец Эриха. 3 января, когда я зашла по денежным делам к Сенте, я почувствовала, что и ее конец близок. Сегодня пришла Вика и осталась жить у нас, вместо дочери. Сента умерла от истощения и голода, так же, как и ее отец. Теперь у нас есть дочь.
В январе 1942-го умер Эрих.
20 января 1942
15 января Эриха не стало. Сухи были глаза мои, но хотелось кричать нечеловеческим криком. ... Как Эрих не хотел умирать! Об этом запишу потом. Сейчас больно. Я совсем одна. Если бы тут не было Вики, я сошла бы с ума. Девочку мне будто Бог послал. Своим лепетом и рассказами о своем детском горе, о прошлой жизни с мамой она отвлекает меня от кошмара, окружающего мою жизнь.
Ксения прожила подольше, но тоже не вынесла голода.
Тогда сосед пришёл и отвёл бабушку в детский дом. В июле 1942-го детский дом эвакуировали.
А после мою бабушку нашла её бабушка и забрала к себе в Игарку, там Виктория Анатольевна и жила до конца войны, закончила школу, а после вернулась на учебу в Ленинград. Окончила институт им. Герцена и стала учителем истории.
Летом 2018-го моей бабушки не стало, а в конце 2018-го я неожиданно получил письмо от женщины, родственницы друзей Ксении и Эриха. Они вернулись в Ленинград после войны и пошли узнать о судьбе друзей. Узнали о их смерти от соседей, соседи же передали им дневник, который, как оказывается, вела тетя Ксения.
Сам дневник мы с женой тщательно изучили и перепечатали, что бы было легче читать. Сохранили в нем все, включая авторскую пунктуацию и орфографию, подчеркнутые строки и таблицы с нормами выдачи продовольствия.
К письму прилагаю дневник и бабушкину эвакуационную карту.
С уважением,
Печников Давид
Полмиллиона ленинградцев, не переживших самую страшную и холодную зиму в 1941-1942 в сжатом блокадным кольцом городе, похоронены в общей могиле на Пискаревском кладбище.
Вечная Слава подвигу ленинградцев, выстоявших в смертельной схватке за Ленинград!
Вечная Память павшим от голода и холода, но не сдавшимся до последнего удара сердца!
Честь и хвала потомкам, хранящим их память!
