Летчики района Дебальцевского рейда 7 гв. кк #2: военно-транспортные Ли-2, грузы

Не менее запоминающимися для местных жителей района рейда 7-го гв. кавкорпуса оказались события, связанные с грузами, которые сбрасывались нашими самолетами в разгар боев кавалерийского корпуса за Дебальцево в феврале 1943 года.

(см. 1-ю часть истории про У-2)

1 июня 1966 г. полковник Бондаренко писал генералу Борисову:

«Впервые, когда между нами возникла переписка, я сообщал Вам о том, что побывал в р-не рейда, беседовал с местными жителями, от которых узнал много важного и интересного о рейде. Среди этого интересного были сведения о том, что после нашего прорыва появились наши самолеты с грузом. Вы же мне ответили примерно так: «Если бы в наш район должны были бы прилететь самолеты, то я бы знал…», т.е. Вы не верили рассказам жителей Чернухино, Софиевки, Демченко, Городище [н.п. района рейда] от которых я узнал о самолетах. И все же этому необходимо верить. У меня имеются на это документы».

Почему бывший комкор М.Д. Борисов не помнил события, связанные со сбрасыванием грузов окруженному в р-не пос. Чернухино 7-му гв. кавкорпусу? Приведенные в этом и других письмах факты показывают – все грузы сбрасывались на территорию, занятую врагом, т.е. уже после ухода из этих районов конников. Рейд был стремительный. 13-14-го февраля 1943 г. подразделения кавкорпуса вошли в Чернухино – Софиевка – совхоз им. Демченко, а н.п., ранее ими освобожденные, сразу же были заняты немцами. Все то немногое, что сбрасывалось кавалеристам для поддержания боеспособности и физического выживания, доставалось фашистам.

Важно отметить, что М.П. Бондаренко приложил невероятные усилия для того, чтобы установить авиационные подразделения, посылавшие самолеты в район Дебальцевского рейда 7-го гв. кавкорпуса, типы самолетов и фамилии членов экипажей. Мы же, в свою очередь, проанализировали его многолетнюю переписку с бывшим командиром кавкорпуса Борисовым, свидетелями событий – местными жителями, а также непосредственными участниками тех самых полетов. Получилась удивительная история.

В поддержке коников 7-го гв. кавкорпуса в районе ж/д ст. Дебальцево исключительное мужество и умение проявили летчики 4-го гвардейского авиаполка 62-й авиадивизии дальнего действия (4 гв. ап 62 ад ДД), а также летчики-штурмовики 267-й штурмовой авиадивизии 1-го Смешанного авиакорпуса 17-й Воздушной армии Юго-Западного фронта (267 шад 1 САК 17 ВА ЮЗФ).

В 1-й части мы уже отмечали особенность содержания писем полковника Бондаренко. С годами переписки события детализировались, уточнялись, дополнялись новыми фактами. Нам очень важно показать этот процесс в развитии, тем самым отдать дань уважения Михаилу Порфирьевичу за его исследовательскую целеустремленность и память, переданную нам. Важно отметить, что информация, которую он получал от местных жителей, носила субъективный, довольно запутанный характер, что не позволило М.П. Бондаренко реконструировать историю полностью. К сожалению, не можем этого сделать и мы. Однако установление цепочки событий, фамилий и дат, возможно, поможет в будущем увековечить память о летчиках и парашютистах, отдавших свои жизни за освобождение нашего края от фашистских захватчиков. Ведь многие имена героев так и остаются не вписанными в паспорта захоронений, не говоря уже о плитах братских могил.

3 августа 1958 г. М.П. Бондаренко писал генералу Борисову:

«Мало-Ивановка – 16.2.42. Три «Дугласа» – как рассказывали жители и писали мне – сбрасывали грузы между Софиевкой и Мало-Ивановкой, один из грузов попал на крышу дома жительницы Калиберды и, когда самолеты взяли курс на Ворошиловград, немцы из крупнокалиберных зенитных пулеметов подбили (подожгли) один из них, он упал. Немцы быстро подъехали на автомашине и подобрали обгоревшего летчика, допрашивали в Мало-Ивановке, расстреляли, заставили зарыть его в землю жителей поселка Бережного Ивана Михайловича и парня (тогда 16 лет) Мирошниченко Илью Викторовича. Все эти свидетели живы.

Я делаю вывод – корпус искали, чтобы оказать помощь, но высший штаб был слеп – его разведка, не буду о ней говорить. Вспомните наш «У-2», знали ли там обстановку. Вот и получилось, ищут 16.2.43 в М.-Ивановке [Мало-Ивановке, сейчас название пишется слитно – Малоивановка] сбрасывают грузы – все немцам. Почему? 16.2.43. весь корпус был уже только в Чернухино и Демченко [поселок с-за им. Демченко, ныне п. Центральный Перевальского р-на]».

2 октября 1962 г. М.П. Бондаренко – М.Д. Борисову:

«Пишут мне из Мало-Ивановки (сев. – вост 10-12 км Чернухино возле Мануиловки [ж/д станция Донецкой ж.д.] живые свидетели: «Самолеты сбрасывали грузы между М-Ивановкой и Софиевкой в лес, даже один парашют с грузом попал прямо в дом Калиберды Марфы Ивановны (жит. Мало-Ивановки). Было два самолета, оба подбиты и упали рядом с Мало-Ивановкой – один севернее, один южнее. Об экипаже самолета, который упал севернее, не знают, а об экипаже самолета, упавшего южнее, пишут: «Самолет загорелся, стал падать, немцы на легковой машине и мотоциклах с автоматами быстро помчались к месту падения. Взяли раненого обгоревшего летчика, выше среднего роста, русый кудрявый. На окраине села что-то говорили с ним, потом сказали – иди, он отошел метров пять и остановился, и немцы выстрелили в него, а потом сказали Бережному (жит. М-Иван.) закопать и ушли». Все это видели многие жители М-Ивановки. Приходится верить. Причем, разбившиеся самолеты лежали всю войну, и детишки таскали с них всякие винтики».

Июль 1963 г. Клавдия Тимофеевна Трофименко, местная жительница г. Ворошиловска (ныне Алчевска) – М.П. Бондаренко:

«Вторник 16 февраля 1943 г. летел самолет со стороны Новоселовки и дал разворот над балкой Парневка. Немецкая танкетка поднималась на подъем в Адрианополь, заметила самолет, начала стрелять и попала в бензобак. Самолет вспыхнул и упал возле Адрианополя, когда ребята подбежали, то самолет был окружен немцами, к самолету не подпускали. Один был живой, немцы забрали и повезли в село Адрианополь. Допрашивали в доме Пшенченко Нины. На допросе он сказал, что он не летчик, после допроса повезли в сторону Мало-Ивановки, а остальных похоронили на том месте, где упал самолет, только у одного был кусочек лица и седой волос. После освобождения их перезахоронили в братской могиле [с. Адрианополь].

Самолет, который приземлился возле Мало-Ивановки: его подбили над Ворошиловском, и пошел он на посадку юго-западней ст. Мануиловки в сторону Мало-Ивановки, когда шел на посадку, задел крылом телеграфный столб. Когда вышли из самолета, со стороны ст. Мануиловки бежали немцы. Летчики подумали, что наши, рассмотрелись и бросились бежать к лесу, открыли огонь, думая, что наши в лесу и окажут им помощь. Экипаж самолета семь человек. Самолет шел низко, располагая, что территория занята нашими...»

25 марта 1964 г. М.П. Бондаренко – местной жительнице п. Ивановка (Антрацитовский р-н) В.С. Еремеевой:

«Я имею переписку с поселками всего р-на рейда. Вот что сообщили мне из Адрианополя, это возле Уткино. Описывается эпизод, который произошел 16 февраля 43 г. возле Адрианополя в то время, когда мы только начали драться в Чернухино. Нам должны были подбросить на самолетах боеприпасы, медикаменты и т.д. Так было сделано, но все это сбросили над М.-Ивановкой 16.2.43, почему, возможно думали, что мы еще в М.-Ивановке, которую мы прошли 14.2. С 15.2 в этом районе были немцы, и когда появились наши транспортные самолеты и начали сбрасывать грузы, конечно, все досталось немцам. Фашисты начали обстреливать самолеты и один подбили, он загорелся в воздухе и упал между М.-Ивановкой и Адрианополем, ближе к Адрианополю.

А теперь я привожу выдержку из письма моей корреспондентки из Адрианополя: «Я слышала женщины рассказывали. Когда они бежали до горевшего на земле самолета, то летчик бежал от самолета к Адрианополю и, увидев бежавших ему навстречу женщин, начал просить, чтобы женщины его спасли, он говорил, что он сам из Красного Луча, и что у него в Красном Луче живет жена и двое детей. Женщины хотели его спасти, кто чего снять с себя и переодеть и в своей гуще отвести в село, но мигом с Новоселовки [село Перевальского р-на] выскочила автомашина с немцами, и его забрали фашисты».

Теперь из других писем. На самолете был экипаж 7 человек, шесть сгорело, потом их похоронили в Адрианополе. Летчика, или точнее, члена экипажа, который бежал навстречу женщин и крикнул, что он из Красного Луча, был тоже обгоревший, его доставили в Адрианополь, допрашивали, потом перевезли в Мало-Ивановку, вновь допрашивали, и среди дня на улице в Мало-Ивановке расстреляли и заставили местных жителей Бережного и Мирошниченко закопать в землю. Потом, когда оборудовали братскую могилу, этого летчика перезахоронили».

11 июня 1966 г. Бондаренко – Борисову:

«Один из к[оманди]ров Ли-2, который летал в районе рейда – Кигель, живет в Киеве. Я прилагаю копию одного документа – ответ на мое письмо в Архив МО СССР по этому эпизоду, имею еще документ на пяти листах, имею письма одного штурмана со второго подбитого самолета, имею письмо от начштаба 4 гв. авиаполка 62 ад Турчина, в состав этого полка входили самолеты, которые были направлены в р-н рейда. (Турчин – мой однополчанин по кавучилищу, потом переквалифицировался, сейчас генерал, зам. нач. штурманской академии в Монино под Москвой).

4 гв. авиаполк дальнего действия (к[оманди]р подполковник Глущенко И.И., зам по политчасти м-р Селезнев Д., начштаба подполковник Турчин И.П.) входил в состав 62 авиадивизии (к-р генерал Тупиков [Георгий Николаевич], базировался в Балашове [Саратовской обл.]: этому полку было приказано обеспечить боеприпасами и медикаментами по воздуху 7 гв кк в р-не рейда. Была направлена группа самолетов – сводное звено Ли-2. Командиры кораблей: к-н Ступаков [Герасим Иванович], он же к-р этого звена, в полку его должность командир отряда, к-н Савушкин [Степан Кузьмич], в полку к-р отряда и л-т Кигель [Арон Соломонович] То, что в звено включили двух командиров отрядов, говорит за то, что задание было ответственное.

На аэродроме подскока в Калаче-Воронежском эти самолеты были загружены.

Примечание: «Аэродром подскока» – аэродром, предназначенный для кратковременной стоянки, пополнения боевого комплекта, дозаправки, оперативного обслуживания воздушных судов, с целью увеличения дальности действия авиации, чаще всего военной. Термин «аэродром подскока» — разговорный. В документации и в среде специалистов применяется официальный термин — оперативный аэродром.

Инструктаж сделал представитель штаба ЮЗФ полковник Дуров. В целях маскировки загрузка самолетов производилась не на основной базе, а на другом аэродроме, который и назывался «аэродромом подскока». Это относится не только к 4 гвап. Загруженные транспортные самолеты Ли-2 взяли курс на Миллерово [Ростовской обл.] и дальше на запад к Чернухино.

Над Миллерово к ним должны были присоединиться истребители как прикрытие. Но этого не было сделано. Ли-2 сделали два круга над Миллеровским аэродромом и без прикрытия днем полетели на Чернухино. Между прочим, полковник Дуров на инструктаже говорил, что они будут лететь все время над освобожденной территорией.

Над Ворошиловском (Коммунарск [ныне г. Алчевск]) был подбит самолет к-на Ступакова. Загорелся, но Ступаков смог дотянуть свой самолет вдоль полотна жд до ст. Мануиловка (см. схему) совершил вынужденную посадку и экипажем ликвидировал пожар. В это время по шоссе мимо самолета проходила колонна. Члены экипажа начали махать руками, думая, что это свои, но, увы и ах, это были немцы. Завязалась перестрелка. К-н Ступаков был убит, штурман Ефименко тяжело ранен в поясницу и пленен, об остальных точно не известно. Это из письма штурмана Ефименко [Андрея Андреевича], в настоящее время проживающего в Ростове-на-Дону. Скорее всего, в перестрелке все погибли. Одного немцы доставили в Мало-Ивановку, где на улице расстреляли.

Самолет Савушкина был подбит огнем зенитного пулемета в р-не Мало-Ивановки и Адрианополя, загорелся в воздухе и рухнул недалеко от западной окр. Адрианополя. Самолет и экипаж сгорели. Останки сгоревших людей жители Адрианополя похоронили в своем поселке.

Самолет Кигеля [Арона Соломоновича] прорвался к Чернухино, на выходе из этого р-на был сильно обстрелян зенитным огнем, пробит в нескольких местах, перебит бензопровод, разбита рация и тяжело ранен штурман. Кигель с трудом довел свой самолет до Миллерово, с трудом совершил посадку на Миллеровском аэродроме. Тут же к самолету подъехал «Виллис», и Кигеля увезли в штаб ЮЗФ, где он доложил Ватутину обо всем, что произошло с самолетами в р-не рейда».

В доказательство вышесказанного, полковник Бондаренко привел фрагмент документа, присланного ему из архива Министерства Обороны СССР:  

             Архив

Министерства Обороны

         Союза ССР                                               Гв. п-ку  Бондаренко М.П.

         отдел 3-ий

         3 июня 1965

         № 48610                                                    г. Киев-52,

         г. Подольск Московск. обл.                       Январская, 4, кв. 65

На Ваше письмо сообщаю, что в приказе 4 гв. авиаполка дальнего действия 62-ой авиадивизии № 26 от 19 марта 1943г. значится:

«Исключить из списков части и всех видов довольствия не возвратившихся с боевого задания 20 февраля 1943г.

ст. Мануиловка

гв. капитана Ступакова Герасима Ивановича

гв. лейтенанта Ефименко Андрея Андреевича (штурман)

гв. старшину Антонова Василия Петровича

сержанта Булгакова Ивана Михайловича

гв. старшину Оберемок Дмитрия Максимовича

гв. ст. л-та Махунова Николая Ивановича

Адрианополь

гв капитана Савушкина Степана Кузьмича

гв. мл. л-та Евстратенко Ивана Ивановича

гв. старшину Харету Ивана Трофимовича

гв. ст. л-та Алтухова Ивана Петровича

мл. л-та Пуздрякова Георгия Васильевича

гв. старшину Волкова Владимира Александровича»

Основание; ф. 4гвап. дд. опись 727632, д.1. л. 14.

Н-к 3 отдела                                                       полковник Павленко

н-к архивохранилища                                          майор Ершов».

Итак, 20 февраля 1943 г. звено транспортных самолетов Ли-2, (командиры: гв. капитан Ступаков Г.И., он же командир звена, гв. капитан Савушкин С.К., гв. лейтенант Кигель А.С.) вылетело в направлении узловой ж/д станции Дебальцево с целью сбросить грузы 7-му гв. кавкорпусу. Дата подтверждается документом «Именной список персональных потерь начальствующего и рядового состава 62 авиадивизии дальнего действия с 10 по 20 марта 1943 г.»

Над районом рейда кавкорпуса самолеты были обстреляны зенитными орудиями. На аэродром в Миллерово возвратился только один самолет  Кигеля А.С.

Самолет Ступакова Г.И. был подбит над Ворошиловском, но дотянул до ж/д ст. Мануиловка севернее п. Мало-Ивановка, где и совершил вынужденную посадку. Самолет Савушкина С.К. был подбит над Мало-Ивановкой и упал южнее с. Адрианополь. (См. схему М.П. Бондаренко). Грузы, вероятно, были сброшены, т.к. один из ящиков угодил в дом местной жительницы п. Мало-Ивановка, но все досталось немцам.

Самолет гв. капитана Савушкина С.К. загорелся еще в воздухе. В живых оставался один из членов экипажа (очень обгоревший). По воспоминаниям местных жителей, этот человек бежал в сторону Адрианополя, кричал женщинам, бегущим к самолету, что он сам из Красного Луча, и там живут его жена и двое детей. Но немцы сразу же его забрали, отвезли в Адрианополь, там допрашивали, затем – в Мало-Ивановку, где он был расстрелян. Местные жители похоронили его. После войны останки неизвестного летчика были перенесены в братскую могилу п. Мало-Ивановка. Другие шесть членов экипажа покоятся в братской могиле с. Адрианополь. Однако в паспорте захоронения вписаны семеро с датой гибели 19 февраля 1943 г.:

«гв. капитан Савушкин Степана Кузьмич – командир отряда, гв. мл. л-т Евстратенко Иван Иванович – штурман, гв. старшина Харета Иван Трофимович – стрелок-радист, гв. ст. л-т Алтухов Иван Петрович – бортмеханик, мл. л-т Пуздряков Георгий Васильевич – летчик, гв. старшина Волков Владимир Александрович – воздушный стрелок, рядовой Коретников Илья Петрович – неизвестно».

В истории самолета гв. капитана Ступакова Г.И. остались живые свидетели, и один из них – штурман  гв. лейтенант Ефименко А.А. – написал в письме исследователю Бондаренко М.П. свои воспоминания. Более того, Андрей Андреевич рассказал все, что произошло с ним и его экипажем, местной жительнице г. Ворошиловска Клавдии Трофименко, которая вместе с другими женщинами помогала ухаживать за нашими ранеными воинами в городской больнице. В свою очередь Клавдия Тимофеевна в 1963 г. написала М.П. Бондаренко:

«…привезли летчика [в Ворошиловскую больницу], тоже тяжелораненого [речь идет о штурмане из экипажа Ступакова Г.И. – Ефименко А.А.], а троих в лагерь отправили.  Он был ранен в ягодицу пулей разрывной. Летчик лежал все время лицом вниз, рана гноилась, ему тяжело было, и он очень тосковал по небу, все говорил – не видать мне петлицы голубые. Принесла ему пуховую подушку, положила под грудь теплое с белым пододеяльником одеяло. Его всегда навещали немцы, летчик выделялся. Немцы говорили – командир. Лежал вниз лицом три с половиной месяца, пока и не увезли его [в концлагерь Рутченково Сталинской обл. (с 1961-го г. – Донецкая)].

Он мне рассказал, что их летело звено. Сопровождал их командир Новиков до Миллерово. От Миллерово Новиков не стал сопровождать – сказал, что Ворошиловград занят нашими войсками до Дебальцево, а Ворошиловск под вопросом. Они летели не низко и не так высоко. Стрелять немцы начали с Ворошиловска, и его самолет был подбит. Протянул до Мало-Ивановки. Когда я спросила у Андрей Андреевича [Ефименко] – ну, где вы сели? Он рассказал, что население осталось в стороне, а мы уже сели на поляне, недалеко от леска, а немцы, говорит, как коршуны вслед за самолетом бежали и стреляли. Когда задала ему вопрос – почему вы летели сами, где же ваша охрана? Он ответил – охрана проводила по своей территории, а дальше сами, понимайте. … Когда они сели, то еще отстреливались. Говорит – у нас бой завязался, один был убит, боец ранен в ногу, три летчика ранены, я остался один и бросился бежать в лесок, рассчитывая скрыться там, и что наши здесь в лесу и окажут помощь. Но настигла его разрывная пуля, а он бежал по пахоте, зацепился и упал. Поднялся, а бежать не может, и опять упал. В комбинезоне – говорит – чувствую  кровь, и патронов у меня уже не было. Немцы оседлали его, потащили к самолету, а там один убит, а четырех посадили, а еще одного не видно было, наверное, спрятался в хвосте. Такое показание давала я и следователю, когда меня допрашивали за него. В особом отделе дали мне его адрес и я начала с ним переписку. Он был членом партии, награжден орденом Ленина. Когда он мне прислал фотографию, то на груди был у него орден Ленина.

Писал он мне, что когда их привезли в город [Ворошиловск], то прямо в немецкий госпиталь и положили в коридоре на соломе. Холод чертовский был. Рана его гноилась, приходилось др… руками выгребать. Потом Ефименко и одного бойца привезли в больницу [имеется в виду – из немецкого госпиталя перевели в городскую больницу], а остальных направили в лагерь, как не старались их забрать, но не удалось. Несколько раз Николай Харитонович [Слюсаревский] – главврач Ворошиловской горбольницы, после войны был осужден на 10 лет за сотрудничество с оккупационными властями] посылал старшую сестру Катю, чтобы она им сделала перевязки, и через эту Катю думали, что сможем ребят забрать оттуда, но не удалось. Их фамилии Катя забыла».

Старшая медсестра Ворошиловской городской больницы Екатерина (фамилия неизвестна) после освобождения города от фашистов была осуждена за сотрудничество с оккупационными властями. К.Т. Трофименко писала М.П. Бондаренко:

«Она у меня забрала комсомольский билет Володи летчика, думала, что для нее будет оправдание, когда наши придут, но все равно получила десять лет. Но родителям Володи, мне кажется, она сообщила. [Володя (фамилия неизвестна) – из г. Горького, попал в больницу 16 февраля 1943 г., был ранен в левое плечо, летел на Дебальцево, был подбит над Голубовкой – умер 21-го февраля. Был похоронен рядом с больницей. Современное место захоронения неизвестно]».

Оба рассказа отличаются тем, что в первом случае – в письме к М.П. Бондаренко, А.А. Ефименко не рассказал о пленении членов экипажа. Возможно, и сам полковник  Бондаренко в письме к генералу Борисову не акцентировал на этом факте внимание. Так или иначе, история получилась достаточно запутанная.

После вынужденной посадки, экипаж гв. капитана Ступакова Г.И. принял меры к тушению пожара на борту самолета. Летчики были уверены, что сели на освобожденной от немцев территории. Однако фашисты очень быстро настигли их. Началась перестрелка, в которой, по сведениям Ефименко А.А., погиб командир экипажа Ступаков Герасим Иванович. Ефименко А.А. бежал по полю, но был ранен и пленен. Остальные члены экипажа, вероятно, погибли.

К.Т. Трофименко описала Михаилу Порфирьевичу всю эту историю несколько иначе. Якобы в перестрелке был убит один член экипажа. Ефименко убегал по полю и был ранен. Когда его немцы вновь подтащили к самолету, то он увидел четверых пленных из своего экипажа, которых уже посадили в машину, и один, вероятно, где-то прятался. Речь идет о семи членах экипажа, хотя в донесениях о БВВП указаны шестеро. Ефименко и еще одного летчика привезли в немецкий госпиталь, так как они были тяжело ранены. Остальных отправили в концлагерь Рутченково. В немецком госпитале раненым военнопленным помощь оказывали только австрийские и чешские врачи, и то в очень редких случаях. Обычно, они просто лежали в коридоре на соломе в холоде. Старшая медсестра Екатерина из городской больницы часто бывала в этом госпитале (возможно, работала и там), и иногда ей удавалось забрать кого-то в городскую больницу. Штурману Ефименко повезло, Катя забрала его. Он особенно нуждался в уходе, так как мог лежать только на животе. Главврач больницы Слюсаревский Н.Х. привлекал местных женщин к уходу за ранеными.

Местные женщины собирали продукты у населения и приносили их в больницу, а так же дрова, одежду, постельное белье, медикаменты. В своих воспоминаниях Трофименко Клавдия Тимофеевна описывала нескольких летчиков, за которыми ухаживала, но только Ефименко Андрея Андреевича она запомнила, так как переписывалась с ним после войны. Через 3,5 месяца гв. лейтенанта Ефименко перевели в концлагерь Рутченково, но ему удалось бежать. В апреле 1944 г. он вновь вернулся в часть. Войну закончил в звании гв. ст. лейтенанта в должности штурмана эскадрильи. Всего за период войны совершил 182 боевых вылета. (Информация о ст. лейтенанте Ефименко и его экипаже также есть на сайте «Авиаторы Второй мировой»).

По информации ЦАМО, кроме Ефименко А.А. в живых остался еще один член экипажа –  гв. ст. техник-лейтенант, бортмеханик Махунов Николай Иванович (1914 г.р.). Николай Иванович попал в плен и после войны был репатриирован. Дальнейшая его судьба нам неизвестна.

Если следовать официальной версии, то остальные члены экипажа, в том числе и командир, покоятся в братской могиле п. Малоивановка как неизвестные.  Это:

«гв. капитан Ступаков Герасим Иванович – командир отряда, гв. старшина Антонов Василий Петрович – стрелок радист, сержант Булгаков Иван Михайлович – воздушный стрелок-радист, гв. старшина Оберемок Дмитрий Максимович – воздушный стрелок».

Возможно, был и седьмой член экипажа, но у нас нет о нем информации.

В этой истории есть одно впечатляющее упоминание о летчике, который, якобы бежал навстречу женщинам, просил их о помощи, кричал, что он из Красного Луча, где живут его жена и двое детей. Женщины не смогли ему помочь. По воспоминаниям, этого человека отвезли в Малоивановку и там расстреляли.

Мы проанализировали «Именной список персональных потерь начальствующего и рядового состава 62 авиадивизии дальнего действия с 10 по 20 марта 1943 г.», и единственным человеком, родственники которого проживали на тот момент в Ворошиловградской обл., оказался Ступаков Герасим Иванович. Нам удалось найти его дочь – Светлану Герасимовну Бабкину (Ступакову), 1942 г.р. (проживает в Россошанском районе Воронежской области).  Через жену сына Матвиенко Александра Олеговича – Анну Витальевну она сообщила нам, что накануне войны Герасим Иванович жил с семьей в г. Красный Луч. И, казалось бы, мы сделали открытие, но, как всегда, возникли вопросы:

1) Летчик бежал в направлении Адрианополя (если не путают местные жители, вспоминая эти события через 20 и более лет). Следовательно, он был из экипажа Савушкина. Самолет же Ступакова сел севернее Мало-Ивановки у ж/д ст. Мануиловка;

2) В семье Ступаковых был один ребенок-дочь, а не двое, как вспоминают свидетели, опять же, если они не путают.

На данном этапе поиска родным и близким Ступакова Г.И. мы можем сказать определенно, что в любом случае останки героя покоятся в братской могиле п. Малоивановка Перевальского р-на.

В своей исследовательской работе мы часто убеждаемся в том, что память очень важна тем людям, о которых мы пишем. Так случилось и в этот раз.

В ходе исследовательской работы над статьей о летчиках района Дебальцевского рейда 7-го гв. кавкорпуса в Луганский краеведческий музей принесли конверт от неизвестного лица. Все дело в том, что пожилой человек, принесший его, просто не помнил откуда у него этот конверт.

Содержимое нас потрясло до глубины души. В конверте находились фотографии членов экипажа капитана Савушкина Степана Кузьмича (см. выше) и несколько других фотографий. Все они принадлежат людям, похороненным в братском захоронении с. Адрианополь Перевальского р-на Луганщины. Мы благодарны судьбе, что эти фотографии попали в наши руки, и мы имеем возможность выложить их в блоге проекта «Боевая слава».

Далее следуют фотографии для опознания. Возможно кому-то из читателей знакома судьба героев.

В паспорте захоронения с. Адрианополь под  № 3 значится техник-интендант Васильев Г. Н. 1913 г.р. Погиб 2 (22) мая 1942 г.

Январь 2024 г.

С.В. Трошина, Луганский краеведческий музей,

В.В. Мишняков, Поисковое движение Республики Башкортостан.